Кровь с молоком, или Приключения королевского гвардейца - Лариса Крутько
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да ведь мы женщины, так уж нам положено, – пожала плечами Любава, – к тому же ты хотя бы знаешь, куда он уехал, а мне и это про Ваську неизвестно…
– Значит они мужчины, им чужие края, приключения, а нам слезы у окошка, а потом горшки, сковородки и детские пеленки! А тебе не кажется, что это довольно несправедливо? – сердито спросила Лиза.
– Ну что поделаешь, так из века в век ведется, и все довольны! Только тебе все не так. Тебе бы парнем родиться, ты вон даже драться вместе с мальчишками училась, хотя я до сих пор не пойму, для чего? – усмехнулась ее подруга.
Действительно, когда Иоганн взялся учить Рюга разным воинским премудростям, он предложил и его друзьям в этом участвовать, имея в виду конечно Ваську. Но к его удивлению не только тролль-полукровка, но еще и хорошенькая девочка с длинной светлой косой явились вместе с Рюгом на занятие. Жена Иоганна, тетушка Крина, заглянув во двор, где Рюдигер и Лиза лупили друг друга деревянными мечами, с ужасом воскликнула:
– Да вы что, совсем с ума сошли? Ведь она девочка, притом человеческая! Они же ее покалечат, а Настасья потом нам с тобой такое устроит, что и представить страшно!
Но старый наемник самодовольно усмехнулся:
– Женщина, я свое дело хорошо знаю! Обещаю, что смогу научить ее таким штукам, что она легко справится с более сильным и рослым противником!
Крина знала, что когда муж говорит таким тоном, спорить с ним бесполезно, но все же устало сказала:
– Да только зачем ей это нужно, сам подумай!
Иоганн поглядел на своего воспитанника, чьи глаза загорались при взгляде на отчаянную девчонку, и пожал плечами:
– Ну мало ли, в жизни такое всегда пригодится.
Он вдруг подумал, что если бы много лет назад научил бы одну человеческую девушку хотя бы половине того, чему собирался научить Лизу, то она осталась бы жива, и возможно почти все в его жизни было бы по-другому.
Любава наблюдала за ними со стороны, удивляясь, как можно получать удовольствие от битья друг друга. Лиза не хуже мальчишек научилась наносить и отбивать удары, могла защитить свою жизнь и честь любым подручным средством. Правда платой за эту науку были синяки и ссадины, ей их доставалось немало. Хотя она всегда обвиняла Рюдигера, что он поддается ей и жалея, дерется не в полную силу. Она не слишком понимала, для чего ей эти уроки, но только здесь ощущала себя счастливой. Потом вдруг ее фигура здорово изменилась, и она оставила эти занятия, потому что не могла представить, что с ней будет, если вдруг потеряв равновесие во время драки, они с Рюгом упадут в траву слишком близко…
Теперь все это осталось далеко в беззаботном детстве, а впереди были долгие месяцы тревоги и неизвестности. Ей предстояло в полной мере насладиться ожиданием у окна. Кругом царила золотая осень, дни стояли яркие, солнечные, но для нее все вокруг вдруг стало серым и бесцветным.
Вечерами она беззвучно, чтобы никто не услышал, плакала в подушку. Изредка от него приходили письма, в них он писал о службе, о друзьях, о том что столица совсем не похожа на Темнолесье, и что на него самого здесь косятся, как на диво дивное. Зачитав листочек до дыр, Лиза писала ответ и отправляла вместе со знакомыми купцами. Золотая осень сменилась дождями, и Лиза рыдала вечерами вместе с осенним небом. Затем землю присыпало снегом, и началась зима. Перед Рождеством она получила письмо, в котором Рюг просил ее приехать в Кулички.
Мать девушки удивленно смотрела, как Лиза перебирает платья. За это лето дочку стало не узнать. Раньше ее было не удержать дома, она так и рвалась в деревню. Синяки и ссадины, порванные платья, по словам бабушки она все время проводила в компании сорванцов-мальчишек. Впрочем, Катерина еще помнила свое детство, и сильно на дочку не ворчала, но в последние месяцы девушка стало вдруг сильно изменилась. Она стала тихой и задумчивой, и что особенно странно, проявила повышенный интерес к домашнему хозяйству. Как не удивительно, но у нее все получалось неплохо. Она хорошо разбираралась в тонкостях семейного бюджета, могла приготовить почти любое блюдо, вот только за рукоделие ее было не усадить. Исколов все пальцы, Лиза могла сердито зашвырнуть пяльцы в дальний угол. Ей явно не хватало терпения и усидчивости. Про Кулички она последнее время даже не упоминала, и вдруг изъявила горячее желание туда отправиться!
Госпожа Катерина была высокой, и несмотря на возраст, стройной. Светлая коса, такая же как у дочери, густая и длинная, была уложена вокруг головы.
– Ты же с осени там не была!
– Я по бабушке соскучилась, она будет рада! Да и друзей навещу!
Мать вдруг строго сказала:
– Смотри мне, Лизавета, принесешь в подоле волчонка или какое-нибудь чудо лопоухое хвостатое, из дома выгоню!
Лиза засмеялась:
– Ладно, обещаю, ни оборотней, ни троллей вам нянчить не придется!
На краю деревни почти у леса есть родник, который и зимой не замерзает. В Крещение сюда ходят за святой водой, летом же здесь хорошо прятаться от жары в тени деревьев и утолять жажду прохладной чистой водой.
Морозным зимним вечером у родника стояли парень и девушка. Обнявшись, они рисковали примерзнуть друг к другу. На темном небе были рассыпаны крупные яркие звезды, значит и завтра будет мороз. Лиза в полушубке и бабкиной шали, круглолицая, румяная похожа на героиню какой-то забытой сказки. Рюг залюбовался ею, в городе все девушки какие-то тонкие, слабые, ведра не поднимут. Сам он отчаянно мерз, его прошлогодняя одежда стала ему мала. Тулупчик стал короток и узок в плечах, зато валенки Иоганна были не на шутку велики.
У родника можно было побыть вдвоем, не рискуя нарваться на веселую подгулявшую компанию. Ведь сейчас святки, и по дворам ходят шумные компании молодежи. В другое время они бы тоже не отстали от приятелей, но не сейчас. Наконец, совсем закоченев, они вбежали в избу бабки Насти. Увидев их, она всплеснула руками:
– Господи! Вы же почти синие! Ну-ка быстро к печке! Парень, да ты уши отморозил! – и правда, края ушей у Рюга были практически белые, но он, ничего не замечая, не сводил глаз с Лизы.
– Эй, ты что и глазами к ней примерз? Держи-ка вот, растирай скорей! – старушка вручила ему пузырек с гусиным жиром. От теплой печки клонило в сон, но то, что они сейчас были вместе, и так казалось сном. Хотелось, чтобы он никогда не кончался!
Бабка чем-то загремела у печки, и на столе появилось блюдо с пирогами, кружки с молоком.
– Эй, отмороженные, пироги готовы, налетайте! – и через минуту, – Лизка, только не выдумай скормить ему весь противень!
– Вообще-то я дома поел! – возмущается Рюдигер.
– Знаю я тебя, через час уже голодный, тьфу ты, одно слово, нелюди!
Но они уже привыкли к ее ворчанию, Лиза опустила голову ему на плечо:
– Не слушай ее, она не всерьез, лучше попробуй вот эти, я сама пекла!
Но он отстраняет ее руку:
– Да погоди ты с пирогами. У меня есть подарок для тебя, – и достает кольцо. В свете свечи камень вспыхивает ярким синим цветом, как и его глаза. Девушка испуганно рассматривает подарок:
– Но это очень дорого и серьезно!
– А я вообще не умею шутить, если еще не заметила. С Рождеством!
Он касается ее губ своими, и время останавливается. Бдительная Настасья гремит ухватом:
– Что-то вы больно уж притихли!
Подгоняемый морозом Рюг несся к дому Крины и Иоганна, как угорелый. Вдруг из прогона перед ним появилась низенькая фигурка.
– Притормози-ка чуть-чуть, – услышал он голос бабки Насти, а это была именно она! Как же она смогла его догнать, подумал Рюг и огляделся по сторонам в поисках метлы. Не ведьма же старушка в самом деле.
– Ну-ка отвечай по-честному, зачем тебе моя внучка! Совсем девке голову закружил! Смотри мне, обидишь ее, у меня полон плетень осиновых кольев!
Парень засмеялся:
– Нет там никакой осины, я же сам летом его чинил. И я скорее умру, чем ее обижу! Летом мы поженимся!
Старушка внимательно посмотрела на него:
– Я ведь тебя хорошо знаю, ты врать совсем не умеешь. Ладно, поживем увидим! Беги домой, пока еще что-нибудь не отморозил!
В Темнолесье потихоньку пробиралась весна. Снега на улицах почти не осталось. По каменной мостовой бежали ручьи, яркое солнце старалось проникнуть во все уголки и навести порядок.
В один из таких весенних дней ближе к вечеру, когда уставшее за день солнце светило уже не так ярко, в лавку купца Яна Кречета заглянула посетительница. Лиза с удивлением рассматривала одинокую даму. Женщина была явно очень богата и очень красива. На ней был теплый подбитый мехом плащ. Войдя в лавку, она распахнула его, и теперь Лиза любовалась черным парчовым платьем, расшитым узором из золотых листьев. На безупречно красивом мраморнобелом лице горели угли черных глаз, алые губы изогнуты в надменной улыбке. Черные блестящие волосы падали на плечи шелковой волной.
